Женщине сорок лет. Ее называют железной леди. Она сама открыла три больших магазина. На ее плечах — искать поставщиков и подписывать договоры. Думать про аренду. Нанимать персонал. Следить за порядком… Короче говоря все на ее плечах. И бухгалтер. И заместители.
У женщины есть муж, который где-то работает, зарабатывает себе на одежду, пиво, сигареты. И мама. Она живет с ними, присматривает за ребенком.
У женщины очень большая квартира. Потому что каждому нужна отдельная комната. С ними вместе племянница из провинции. У нее тоже комната. Конечно, квартиру нужно содержать. Ухаживать за ней. Ремонтировать частично, потому что все изнашивается. Это тоже на плечах сорокалетней женщины. Она умудряется покупать провизию. И даже вечерами готовить. Всем же некогда. Племянница в институте очень устает.
Муж на работе выматывается. Мама в годах, ей семьдесят лет. Не могут они. А она. женщина, конечно, может. Потому что ей всего сорок. А еще потому, что она железная леди. А им не полагается уставать. На то они и железные.
Женщину все боятся. Ее принципиальности и требовательности. Поэтому на работе идеальный порядок. Она сама работает и с других требует. Иначе все дело развалится. Дома — так же…
Потому, когда она возвращается с работы, все по комнатам прячутся, чтобы не нарваться. И мама тоже прячется, потому что боится.
Удивительно, что у человека иногда бывает семь шкур. Он тянет и тянет. Наверное, это талант. Правда, муж говорит, что его жена очень деньги любит. Поэтому и вкалывает. Мама тоже полагает, что дочь — трудоголик и меры не знает. Они с зятем уверены, что она все лучшие качества женщины растеряла. Только железо и осталось.
Мать хотела бы сказать: на кого ты, милая дочь, похожа? Но боится. И муж боится. Все только и делают, что боятся. А она работает и работает. И поставка товара, и санитарный контроль, и пожарный контроль…
А тут бабушка приехала. Мать матери. Деревенская старушка. Полуграмотная. Ничего в бизнесе не понимает. Плохо слышать стала. Приехала, чтобы к докторам попасть. Сидит на кухне, чай пьет. Вернулась внучка из магазина. Чмокнула ее в щечку — и за плиту… А домашние все разбежались по комнатам. Чтобы не нарываться. Внучка губы сжала и стучит себе ножом по разделочной доске. Готовит что-то. Резала, резала. Вдруг нож упал. Рядом с ногой. Она замерла на мгновение, чтобы силами собраться. И вдруг на талии руку почувствовала.
— Детонька моя, — устала-то как, радость моя…
И повела её из кухни. А она, железная леди, покорно пошла. Бабушка уложила ее. Погладила по голове и еще сказала: «Отдохни, детонька!»
Куда железо делось? Наверное вмиг ржавчиной покрылось и отпало. Сердце осталось. И ранимая душа, которая по ласке очень соскучилась. Слеза потекла. Но высохла: не полагается! Пять минут — но побыть слабой. Ощутить сочувствие. И любовь, которая ничего не боится, для любви нет авторитетов. И железной леди для любви нет. А есть «детонька» и «радость моя»…
_80x60_0f7.jpeg)
